Переулок Ифрита----->

Наверное, давно ангел с такой радостью не касался земли ногами, а растрепанными перьями - травы. Одно дело, когда тебя несут свои крылья, другое - когда целиком и полностью полагаешься на кого-то другого. И хотя он не предполагал подвоха, но... Не один же он такой сумасшедший ангел в городском небе, который решил посшибать драконов в воздухе. Мог еще какой-нибудь пьяный подвернуться некстати.
Глядя на вопрошающего дракона, Айнэл улыбнулся своим мыслям. Раз он начал шутить, пусть и мысленно, значит постепенно восстанавливался, потихоньку возвращая способность трезво оценивать ситуацию. Радовало даже то, что хотя бы мухи перестали мелькать перед глазами, теперь, можно было без особых помех,  рассмотреть дракона и окружающую обстановку, разве что несколько контуры были еще размытыми.
- Спасибо, Даррин. Если укажете дорогу, то дойду. Мне уже значительно лучше, если не считать головы и крыльев... "И магии..." - беспокойная мысль снова вползла в сознание, но проверять свои способности Айнэл пока не решился. Сейчас, когда стало чуть получше, он, хотя и не вспомнил еще давний сон, был заинтригован. Проснувшееся природное любопытство заставило осмотреться, и какая-то часть внутри сознания восторженно кричала о том, что на все надо смотреть философски, и вообще, что ему крупно повезло - ведь, вот, он, предмет для изучения привычек, традиций о обычаев водных драконов. Казалось даже, что такого достойного дракона, как Даррен, можно любить и заботиться о его благе. Но тут где-то в глубине шевельнулось какое-то новое и совершенно чуждое чувство, пока неподдающееся определению, быстро растаявшее, но оставившее после себя неприятный осадок.
Айнэл едва заметно передернул плечом, и повернулся к дому.

Только сейчас Айнэл отметил про себя, что солнце село за крыши домов, и на округу опускались теплые летние сумерки. А, кажется, утром он только прибыл в Воларион. Крылатый еще раз удивился поворотам судьбы и переступил порог дома дракона следом за хозяином. "Хозяином?!" Мысль-возмущение шевельнулась, и словно испугавшись следующего явления, испарилась. Ангел с неожиданностью для себя ощутил скрытую враждебность, исходящую от слуги-оборотня, но еще большим открытием оказалось то, что чувство оказалось взаимным. Звериный запах вызвал раздражение, и крылатый вздохнул с облегчением, когда слуга ушел греметь посудой в другое помещение. Однако его слова, долетавшие оттуда, возмутили. "И что это он себе позволяет? Я не всякий. Я единственный!" - осознав непристойность подобных мыслей, Айнэл в расстройстве прижал палец к губам, радуясь, что хоть с языка не сорвалось, и торопливо повернулся в ту сторону, куда было указано проходить. Но едва он успел сделать пару шагов, как после короткого стука на пороге появился еще один дракон.
Ах, как же он был хорош! Ангел даже протер глаза, не особо надеясь на достоверность зримых образов, но взгляда отвести так и не смог. Два дракона за день! Это ж какая удача! И еще одно новое ощущение родилось из искажаемых прошлых научно-исследовательских устремлений, однако определить его и дать название тоже не получалось, хотя многим оно известно как алчность коллекционера, так многие виды птиц падки на блестяшки, а многие разумные расы - на золото и самоцветы. Ангел же, под воздействием проклятья незаметно и в то же время стремительно менявшийся вопреки собственной воле, не на шутку запал на драконов, еще не сознавая этого.
- Добрый вечер, - сорвалось с языка прежде, чем он спохватился, и прежде, чем Даррин успел ответить на приветствие грозового.

Чем больше Айнэл слушал приглашенного целителя, тем более ужасался обрисованной перспективе. Получалось, что он, такой светлый и чистый, превращался в чудовище. И даже радужная перспектива ограниченности срока проклятия месяцем на этом фоне не радовала - запятнанная тьмой чистота уже никогда не вернет себе первозданную белизну.
И все же решив в этом убедиться самостоятельно, попытался снова нащупать целительные потоки света. Сейчас, когда в голове более менее прояснилось, и он смог более адекватно воспринимать окружающее, надо было себе признаться, что ничего не вышло. Свет бежал от него, как... от проклятого.
Ангел горько вздохнул, принимая свою незавидную участь, и прошептал на прощание "до свиданья" в след покинувшему дом грозовому дракону.
На Даррина, которой не мудрствуя долго, решил провести эксперимент над ним так, как будто занимался препарированием насекомых, крылатый посмотрел с ужасом. Хотел что-то возразить, но не успел, только всплеснул ладонями, как комнату заволокло густым дымом странного цвета и запаха - по белым клубам вились темные полосы, лопались иссиня-черные пузыри, растекались и таяли черные кляксы, примешивая к изначально нежному фиалковому аромату, тяжелые сандаловые ноты и будоражащий запах афродизака. Было слышно, как крылатый, оказавшийся внутри дымного облака закашлялся, а когда дым развеялся, ангел выглядел как новенький, только одно крыло как и прежде было жемчужно белым, а второе стало черным, и в волосах на затылке появилось несколько черных прядей.
- Я не думаю, что это лучший способ испробовать вашу силу и власть, - переводя дыхание после кашля, возмутился Айнэл и по слогам отчеканил. - Хо-зя-ин. Пусть даже с благими намерениями. По крайней мере, могли бы спросить моего согласия.

Ангел, который уже не совсем ангел, а нечто самому себе непонятное,  с сомнением посмотрел на Даррина. Вроде бы говорил тот учтиво, только вежливость, принятая межу малознакомыми дивными незаметно уступила приятельскому обращению или...
- "Так же и к Варуху обращается", - подумалось ему по пути в столовую, да еще оборотень волком смотрит, словно вот-вот кинуться готов на защиту хозяина и его добра.
- Спасибо за приглашение, - ангел сел за стол на указанное Даррином место, осторожно перекинув крылья через высокую спинку стула, и тут взгляд упал на собственное отражение на стенке бокала. Он так и обмер на месте, не веря глазам. Потянулся к левому крылу, развернул маховые перья веером перед носом - ни одного белого не осталось, вороново крыло и только. Лишь черную метку на затылке еще не разглядел. Сердце тоской, как черной змеей удавило, выдавливая наружу накопившееся раздражение. Рука сжала подвернувшуюся вилку так, что едва не погнула -  Анйэл в последний момент спохватился. К еде он так и не прикоснулся, кусок бы просто в горле застрял. Губы растянулись в кривой и горькой ухмылке.
- Все верно, Варух говорит. Гнать меня надо. Пока не поздно. Боюсь, к концу срока от ангела мало что останется. Не надо тешиться иллюзиями. Белое уже стало черным.
"Если бы можно было уйти". Ему было жаль сердобольного дракона, который никак не заслуживал подобной участи, если вдруг впредь жалость сменится бессильной разрушительной ненавистью.
- Лучше закройте меня где-нибудь, пока все не утрясется, с книгами наедине.
Где то внутри, под пеплом тоски медленно разгорался огонь.

В словах дракона был резон, Айнэл не мог это отрицать. И ясно было, что без посторонней помощи возникшую проблему не решить. Он постарался взять себя в руки. "Свет извечный и изначальный! Даруй мне силы. Не покинь меня надежда на пути испытаний, не оставь наедине со своими горестями", - привычные слова молитвы вознеслись мысленно со всем жаром ангельской души, принося временное успокоение, возможность вполне разумно отвечать на вопросы Даррина и даже порадоваться наличию книг в доме.
- Драконьи руны? Увы, мне не приходилось об этом слышать, - ангел вначале счел необходимым пояснить свою неосведомленность. - Можно говорить о том что история Сэирен прошла в мире и согласии. У нас никогда не было темных рас и драконов, поэтому не было столкновений, спровоцированных сторонниками Света и Тьмы, - он замолк, автоматически отправив в рот еще порцию еды. Ведь по сути он ничего не знал о своем собеседнике и мог ступить на скользкую почву, или уже сказал лишнее, поэтому предпочел сменить тему.
- Буду рад любым книгам, а еще тетрадке для записей. Не уверен, что буду помнить все, что происходит, или относиться к этому адекватно, - ангел ковырнул вилкой кусочек  гарнира и оправил в рот. Спустя минуту продолжил. - Если отвлечься от того, что все это случилось со мной, то надо признать, нынешний опыт довольно любопытен, - в нем снова проснулся ученый, и Айнэл на какое-то время оживился, ведь о своей работе он мог говорить часами - были бы слушатели, - не хочется потерять столь редкие данные, особенно с учетом моей специальности. Я занимаюсь сравнительной этнографией. В моем мире не так уж много разумных рас, а здесь такое обширное поле для исследований, и еще Всемирная библиотека... - улыбка крылатого была мягкой и искренней, словно по-прежнему озарена внутренним светом.
- Ой!  - во взгляде дивного появилось удивление, смешанное с радостью и растерянностью. - Кажется, я вспомнил. Зачем я сюда прибыл и все остальное... - произнес он, все еще не до конца доверяя себе.

Пространный ответ дракона вызвал недоумение. С чего бы тот так завелся? Вроде ничего оскорбительного или обидного сказано не было, а переносить вину других на ни в чем не повинных жителей Сэирен, даже не пытаясь ничего узнать, не достойно достойных.
Улыбка и последовавшая за вернувшимися воспоминаниями радость поблекли и слиняли с ангельского лица. Но учтивость требовала выслушать собеседника, что Айнэл и делал, подперев одной рукой щеку, а второй вяло ковыряя вилкой в тарелке, исподволь, сквозь опущенные ресницы поглядывая на того, с кем таким жестоким образом связала судьба.
На запоздавшее извинение он только кивнул, в значительной мере утратив интерес к беседе.
"Вот оно, воплощение твоей мечты. Доволен?" Задетое самолюбие, а оно даже у самых ангельских ангелов имеется, и разочарование, подобное тому, что испытывает ребенок, когда у него отнимают мечту,  вступили в противоречие с профессиональным интересом, заставившим его поддержать  беседу и отвечать на вопросы.
- Да, все верно. Ради этого я  и прибыл в Воларион. Хотелось узнать побольше о чужих (слово было произнесено с чуть большим нажимом, чем все остальные) расах.
Казалось, все вокруг снова окрасилось в серые тона, словно свет, недавно прорвавшийся к своему непутевому сыну, вновь его потерял.
Если бы можно было просто встать из-за стола, распрощаться с этим заносчивым существом и вернуться в гостиницу. Может быть, жизнерадостный Тайшэр уже успел подлечить своего неугомонного питомца... Айнэл даже не предполагал, что джинн вдруг кинется его искать, просто хотелось думать, что у того все хорошо. "Хотя"... крылатый похолодел, вспомнив, что и Тайшэр перебрал смеси вина и нектара. - "Кто знает с какими последствиями"...
- Что простите? - ангел спохватился, когда понял, что его о чем-то спрашивают.
"Сказать ему "на драконах", так еще шпионом сочтет".
- На русалках, - назвал он первое, что пришло в голову.

Айнэл обрадовался предложенной книге, недясь хоть как-то отвлечься от происходящего. Он даже не лукавил насчет русалок, хотя занимался их изучением на первых курсах Академии, потом интерес его привлекли лешие, а после уже драконы. Еще бы хозяин передал вместе с ней тетрадь с пером, но лишний раз напоминать об этом не стал.
Тягостный для обоих ужин наконец-то закончился. Ангел поднялся из-за стола и последовал за Даррином , спиной чувствуя неприятный сверлящий взгляд оборотня. Они поднялись на второй этаж, и крылатый прошел в указанную дверь. И только переступив порог, и кинув взгляд на кровать, понял насколько устал за этот бурный и сумасшедший день.
- Благодарю. Вы очень  любезны, - вопреки намерению ограничиться этой вежливой фразой, он все же попросил. - Если не сильно затрудню вас еще одной просьбой, мне бы хотелось попросить письменные принадлежности для записей происходящего. Все же, если смотреть отвлеченно, это уникальный опыт. Спокойной ночи, Даррин, - ангел слегка поклонился и прошел вглубь комнаты, осматривая свое новое жилище. Подошел к окну, всматриваясь в ночную темень и отсветы огней в соседних домах. Комнатные цветы на окне радовали глаз, и Айнэл погладил ажурные листочки. Привявший бутон вызвал огорчение, и по старой памяти крылатый, желая подпитать его и придать сил, коснулся пальцами, но вместо этого бутон сморщился и рассыпался пеплом. Ангел с каким-то обреченным удивлением посмотрел на свою ладонь.
- Спокойной ночи, - эхом повторил он тихо, ни к кому не обращаясь. Дождавшись, когда дверь закроется, Айнэл немного постоял в раздумье направиться ли в ванную, но чувство усталости подсказывало что, там может и заснуть. Уже в полусне расстегнул застежки верхнего одеяния, кое как стянул его с себя, а следом обувь и штаны. Так в одной рубашке и заполз на постель. Стоило голове коснуться подушки, как ангел забылся тяжелым сном.

Крылатый открыл потемневшие, словно грозовое летнее небо глаза, обвел взглядом потолок так, словно видел впервые. Потянулся, пальцы с удлиннившимися темно-синими ногтями сначала погладили, потом смяли мягкую подушку рядом со щекой. Дивный сел на кровати, спустил босые ступни на пол и сделал несколько неуверенных шагов по мягкому ковру. Заметив опаленный цветок неожиданно улыбнулся и прошествовал в ванную. Большое в пол зеркало сразу привлекло его внимание. Он несколько минут разглядывал себя то с одного бока, то с другого, перебрал разноцветные пряди спутанной после сна прически и удовлетворенно хмыкнул при виде черных волос. Открыл воду, осторожно, словно делал это в первые, и прямо в рубашке стал под душ. Вода оказалось достаточно прохладной, но крылатый только поежился.
"Как хорошо! Я живу! Живу!"
Он с наслаждением подставил лицо под струи, впитывая новые ощущения. Наконец, наигравшись, завернулся в огромное полотенце и вернулся в комнату. Предметы на столе привлекли внимание.  Крылатый покрутил в руке перо, сразу определив, что ему оно не принадлежало. Едва не засунул нос в чернильницу, но потом, словно что-то припоминая, макнул перо в чернила и нарисовал на листе рожицу с высунутым языком, немного подумав, добавил фигуру из трех пальцев и с коротким мстительным смешком старательно дописал "Глюпый Айнэл". Завершив это деяние, дивный немного поскучал, прислушиваясь к себе, к невидимым энергетическим нитям, пронизывающим пространство.
- И где же мой драгоценный хозяин?  - с этими словами крылатый поднялся, оставив полотенце на стуле. Рубашка за это время почти высохла, а ниспадавшие влажные волосы легкими волнами заструились по спине. С некоторой неуверенностью дивный вышел в коридор и тронул дверь соседней спальни. Она поддалась, и парень уже без сомнений вошел в хозяйскую спальню. Босые ноги бесшумно ступали по ковру. Крылатый остановился около кровати и принялся беззастенчиво рассматривать спящего.

Дивный не проявил какого-либо беспокойства, когда дракон проснулся и обнаружил его присутствие, лишь, тихо хмыкнув, продолжал рассматривать и прислушиваться не только к звукам ночного дома, но к чему-то в себе. И кажется, результаты осмотра его удовлетворили.
- А ты разве не чувствуешь? - он чуть склонил голову на бок и улыбнулся уголком рта. - Нити проклятия... Договорить он не успел, вспылил сразу, как услышал имя. - Ой, не зови меня так!  Я - не он!
Крылатый сделал небольшой шаг к кровати. - Прости, хозяин, надо же представиться.
- Лэнья... - он произнес имя, словно впервые пробуя на вкус, - нет, не нравится. Как-то слишком по-девичьи. Айлэн... - снова прислушался к звучанию. - В общем, чтобы не путаться, можешь звать меня Лэн или Тень. Как тебе больше нравится?
Крылатый на миг зажмурился, когда Даррин зажег светильник, просто для того, чтобы еще раз, не отвлекаясь на свет, прислушаться к себе, и удовлетворенно кивнул.
- Пришел засвидетельствовать свое почтение и поговорить, - добавил он таким тоном, будто в том, чтобы врываться ночью в спальню к постороннему, нет ничего необычного.

- Какой ты непонятливый, - усмехннулся Тень. - Как тебе еще объяснить? Я не ангел. Я нечто новое.
Он неторопливо повел черным крылом и снова сложил за спиной. - Тень ангельская и ифрит в одном флаконе. Мммм... ангфрит, - произнес он задумчиво и задорно улыбнулся. - А что, мне нравится. Единственный и неповторимый ангфрит. Пока.
По блеску темных глаз было понятно что крылатый доволен собой, и, возможно, что-то замышляет, но дальше развивать эту тему  не стал. Со следующими словами Даррина Тень недовольно фыркнул и сел рядом.
- Не получится утром. Теперь будет так - Айнэл спит, я бодрствую. И наоборот, к сожалению. Пока. А он тебе ничего не расскажет, глупый потому что. А я знаю. Если не будешь вовремя загадывать желание, - он полуразвернулся к дракону, и приблизился вплотную, касаясь Даррина плечом, - то будет так - близенько, близенько. Я,  конечно, ничего не имею против, но думаю, при посторонних могут возникнуть определенные неудобства.
Все это Тень произнес с смодовольной ухмылкой, но тут же вроде утратил интерес к теме разговора, подтянул ближайшую подушку, положил на колени и погладил, поигрывая острыми коготками. Какие-то все дивные  (а пока в его осознанном списке насчитывалось два) не отличались умом и сообразительностью. Все надо объяснять как маленьким ангелочкам. То ли дело он - ангфрит! Тень был уверен, что при удачном исполнении его далеко идущих планов, он может стать даже зачинателем новой расы.

Что-то дракон сильно умный попался! У Тени не было никакого желания делиться своими прекрасными планами. Он ухватился за подушку, как утопающий за соломинку, чтобы хоть на какое-то время скрыть замешательство, и резко дернул на себя.
Врать он не мог, ни по ангельской памяти, ни по долгу исполнения желаний. "Выход, выход, должен быть выход"!!! Где найти ту лазейку, в которую можно проскочить, не солгав и утаив?
- Нет никакого подвоха! - пыхтя и дергая подушку, крылатый забылся и сорвался с места с намерением отбежать подальше. - Не я эту игру выдумал, не мне ее правила прописывать...
Все же вырыв трофей, он слишком резко отскочил на пару шагов к двери и понял, что попался в ловушку.  "Нити!" Невидимые нити проклятия связавшие вместе дракона, ангела и его нежданно-негаданно получившую свободу тень, не дадут уйти или хотя бы отойти на безопасное расстояние, до тех пор пока он не исполнит желание. Натяжение чувствовалось даже на физическом уровне, словно брел  через зыбкий песок, все глубже проваливаясь в тоску. Вернуться назад не позволяла гордость, уйти - неисполненное желание. Ответной волной пришел гневный шквал. Ладони вспыхнули, разгораясь, голубоватыми огоньками, и чтобы не поджечь злосчастную подушку, Тень в сердцах запустил ею в дракона.
- Что  ты хочешь уззнать?! Или жддешь, что я тебе биогррафию перессказывать буду? - от невозможности делать то, что хочется, его затрясло  так, что зубы клацали.  - Хоззяин!

- Мой умысел - исполнять желания, как предписано. Три желания в день, вернее, в сутки. Чем больше временной интервал между ними, тем меньше расстояние, на которое я и Айнэл смогут от тебя отойти. - Тень все еще трясло, слова давались с трудом, и в то же время даже заткни он себе рот, хотя бы прилетевшей подушкой, которую успел перехватить в последний момент, не смог бы остановиться.  - Единой закономерности, либо простой формулы, описывающей закономерность поведения нитей проклятия, кажется, нет. Или она мне пока еще не ведома.
Подушка начала тихо тлеть в руках, но крылатый этого не замечал. - Я получу... Я получу жизнь. Любое исполненное желание будет делать меня сильнее.
Каждое слово признания выворачивало на изнанку, и в то же время оно же ослабляло натяжение невидимой привязи. Обессиленный дивный сполз вниз, на колени, наконец-то отпустив многострадальную подушку с черными опаленными следами ладоней.
- Я не враг тебе, Хозяин. Однажды осознав себя как самость в результате проклятья, я просто хочу жить, а не быть смятым клочком тени в самом дальнем уголке ангельской души, - добавил он тихо.

Голбые огоньки на ладонях погасли. "Вот, и зачем тебе далась эта правда?!" - глядя на потоки воды, Тень почувствовал сожаление и угрызение совести. Но он ведь тоже не волен что-то изменить, остается только использовать ситуацию к своей выгоде. Почему он должен думать о других? Когда никто никогда ни разу не думал о нем? Маленьком, безымянном, безвольном. Лишь когда-то давно, когда ангел был еще совсем мал, удавалось его глазами посмотреть на мир, но потом родительское воспитание во славу света сделало свое светлое дело...
Тень поднялся и с какой-то непонятной робостью подошел к дракону и коснулся руки. 
- Мне, наверное, должно быть жаль. Но я не умею сожалеть о том, что еще не успел сделать. А сейчас прости, пока связи ослабли, мне лучше вернуться - Айнэл скоро проснется. 
И так же тихо не оглядываясь, покинул комнату, гадая, как это Даррину всего нескольким словами удалось выбить почву из-под ног, до сих пор, казалось, твердо вставших на намеченный путь.
Дивный вернулся в гостевую спальню и рухнул на постель. Прикусив фалангу пальца, успел только подумать: "Глупый Айнэл. Глупый Я", как соскользнул в сон.
Ангел проснулся через несколько минут, потер виски, соображая где он, и пытаясь ухватиться за обрывки стремительно тающего сна. Но все что, припоминалось, казалось настолько странным, что в трезвую голову влезть не могло. Он немного поворочался в постели, но сон не шел. проснувшись окончательно, Айнэл решил записать по свежей памяти, то что еще не выветрилось - все же ученого в нем никто не отменял. Выбравшись из подушек и одеяла, он с удивлением обнаружил, что волосы почему-то были влажными - еще одна загадка. Крылатый вздохнул и подошел к столу, мановением руки зажигая светильник. На стуле обнаружилось тоже еще хранившее следы влаги полотенце.
"Разве я купался"?
Озадаченный дивный сел и обнаружил на листах, принесенных драконом, очередную загадку. Рожица и кукиш, нарисованные на бумаге заставили гадать о том, если в доме дети, хотя их признаков он ранее не заметил. Но не станет же Даррин над ним так подшучивать? Хотя подпись на родном языке под рисунками, гласившая о том, что Айнэл глуп, показалась смутно знакомой. Ангел в задумчивости крутил в руках лист бумаги. Где он видел это почерк? Детский почерк. Кажется, очень похожий на мой. Совсем сбитый с толку, крылатый тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

Ангел очнулся от задумчивости, когда первые лучи восхода пробрались в комнату сквозь занавеси. Как бы не сложилось, он не должен раскисать. Не имеет права. Еще не хватало стать для Даррина большей обузой, чем выходило по стечению обстоятельств. Лучше воспользоваться предоставленным судьбой случаем ради науки для благих целей.
Айнэл собрал раскиданную с вечра одежду прежде, чем обнажился перед душем и с наслаждением подставил тело под прохладные бодрящие струи. Вода почти стерла с лица следы беспокойного сна. Обсохнув в мягком полотенце, он привел в относительный порядок прическу. Не задумываясь, ангел так же, как и до него Тень, замотанный в полотенце, вернулся к столу и начал тщательно записывать на бумаге все, что произошло, вернее то, что хранила память, сожалея лишь о том, что нет под рукой его походной сумки с вещами и дневником.
Утро уже было в полном разгаре, когда он, закончив с записями, аккуратно сложил пронумерованные листы, вытер перо и прикрыл крышкой чернильницу. Надо было привести себя в порядок и встречать новый день, чтобы тот не готовил.
Айнэл неспешно оделся и подошел к окну в ожидании дальнейших событий. Внимание привлекли небольшие лужицы и подмокшая снизу стена, смежной, как он предположил, с драконом спальни. Еще одной загадкой стало больше. Но обдумать ее он не успел, как услышал стук  и вопрос.
- Доброе утро, Даррин, - ангел открыл дверь и встретил хозяина дома легкой приветливой улыбкой. - Нет. Я никуда не выходил. Предоставляю себя в ваше распоряжение.
Крылатый не мог не заметить, что водный одет так, словно собрался на торжество, хотя в облике угадывалась тревога и какая-то усталость. Но для себя это можно было объяснить просто - слишком много непредвиденных факторов возникло в жизни каждого. Хотя, возможно, Айнэл ошибался, слишком плохо знал драконов, а по одному судить о всех затея не умная.