Ксанке нужны были деньги, иначе она никогда не заложила бы камею. Близился поход к черту на куличики за очередным несметным сокровищем. Спальный мешок, веревки, новый компас - далеко не полный список вещей, без которых расхищение любой усыпальницы или храма становилось опасной авантюрой. Ксанка не любила полагаться на "авось пронесет" и готовилась заранее.
Но сегодня в ее кошельке было на редкость просторно и легко. Прошлая вылазка принесла мало выручки, здесь уж как повезет. И потому Ксанка шла к конторе знакомого демона, надеясь получить за камею так нужные ей монеты.
С собой у гарпии была маленькая клетка с тремя морскими свинками, казавшимся кусочками свалявшегося меха с черными бусинами глаз. Так что как раз у нее проблем с обедом не возникало. Но свиньи были повсюду.
Вроде бы Ксанка заметила Даринаю, спустившуюся с крыльца. Но было слишком далеко, чтобы сказать наверняка. Понадеявшись, что застанет в "Меняем все" если не хозяина, так хотя бы кого-то из его работников, гарпия вошла в святая святых ростовщических дел.
- Ау, есть кто живой? - Не стесняясь, позвала Ксанка, найдя место приемщицы печально пустым.
Клетка со свинками очутилась на прилавке. Зверье радостно забегало и засвистело.
- Эй. А ну-ка цыц у меня! - Она щелкнула пальцем по прутьям. Обед уже действовал на нервы. Надо было брать хомяков, они молчаливые.
Эта сделка, если состоится, легкой не будет. Шерри подумала о свертке, лежащем в правом кармане ее плаща. Он просто требовал, вопил, чтобы Ксанка его развернула и погладила резной женский профиль из черного камня.
"А я сошла с ума. Какая досада." - Гарпия тряхнула головой, выгоняя навязчивые мысли. Камея был с сюрпризом, но Даал пока об этом не знал.

- Не угадал. Это все мне на обед. И ведь не слушаются, ведут себя, как настоящие свиньи. - Увидев Даала, Ксанка улыбнулась.
Свинки, не догадываясь о своей дальнейшей судьбе, свистели и топали по дну клетки.
Но демон был прав, причиной, по которой гарпия пришла к ростовщику, были вовсе не пушистые грызуны.
- Здравствуй, Даал. - Она грациозно вытянулась кошкой, дрогнули ресницы над черными глазами.
Через мгновение в руке Ксанки появился сверток. Когда она начала осторожно его разворачивать, словно не желая тревожить скрывавшееся под бумагой, показались бледный оттиск ветви сирени с полей и линии разлиновки. Бумажный лист был вырван из дневника.
В свертке лежала камея. Нижний слой украшения представлял собой крупный лунный камень идеальной вытянутой формы, верхний же черный, с вкраплением тончайших жилок изображал женщину в профиль. Неизвестный мастер столь точно передал изящный лик, что барельеф казался живым. Металлическое ушко для цепочки потемнело и покрылось потертостями, но на самой камее время не оставило ни одного изъяна.
- Сколько за нее дашь? - Спросила гарпия, кладя свое сокровище на стол перед демоном.
Ксанка не уточнила, что Даал - не первый, к кому она обращается с этим вопросом. Был еще антиквар с тихой улочки на границе торгового квартала. Стоило ему увидеть камею, как у старика запотели очки. Он тут же закрыл перед Ксанкой дверцу приемного окошка и притворился, что дома никого нет.

Ксанке было не по себе. Казалось, что Даал намеренно тянет время. Демон рассматривал камею слишком долго для того, чтобы она ощутила острое желание вырвать этот кусочек бумаги с сокровищем внутри, сохранить, спрятать, никому не отдавать.
Умом гарпия понимала, что ведет себя глупо. Не в ее характере трястись над цацками. Иногда в руках Ксанки оказывались такие вещи, за которые некоторые ценители были готовы отдать сундук золота и половину царства в придачу. А что в ней? В этой женщине из камня с собранными наверх волосами, оголяющими тонкую изящную шею?
- Надеюсь выкупить ее, когда вернусь из похода. Мне бы... - Ксанка с трудом отвела взгляд от руки Даала над камеей. - Мне бы очень не хотелось расставаться с ней насовсем.
Возможно, речь гарпии прозвучала слишком быстро. Ксанка знала, что с ростовщиками, как с картежниками, расслабляться нельзя, как нельзя показывать лишние эмоции и привязанность к той или иной вещи, чтобы не давать повода взвинтить цену выкупа. Но женщина не могла оставаться равнодушной, блеск камня ее пленил.
Она покачала головой, тряхнув блестящими волосами с глубоким синим отливом.
- Что ты, моя бабушка собирала черепа. А камею я нашла на развалинах замка. В тех местах, где это произошло, ходит легенда, что она проклята своей хозяйкой - графиней Амелией, потерявшей свою любовь и от этого лишившейся рассудка. Знаешь, все эти досужие байки... Но каждая вторая старинная вещица имеет леденящую душу историю. А что оказывается на деле? Фуфел и суеверия. Если камея и проклята, то я пока не заметила злых чар.
Обманывать Даала Ксанка не стала. Ответила на его прямой взгляд полуулыбкой. С ростовщиком Шерри давно вела дела и в некотором смысле ему доверяла и доверялась сама, когда предмет торга имел скрытый нюанс.
Ее узкая рука в обрамлении рукава плаща потянулась к камее, слишком много времени занял осмотр, будет спокойней, если украшение снова окажется в кармане, ближе к телу. Ксанка усилием воли заставила себя остановиться. Только стукнула ногтями по крышке стола.

Графиня Амелия Дрессен хотела только одного - чтобы ее любили. Муж рано покинул этот мир. В двадцать пять графиня осталась вдовой, проводив своего престарелого супруга в последний путь. Живя одиноко в мрачном замке, она днями и ночами предавалась романам в мягких переплетах и сладким мечтам. Спустя несколько лет Амелия встретила молодого повесу, в щегольских усах которого блестела рыжина. Он был хорош собой, надушен по последней моде и питал к графине искренний чувства. Чувства любви к ее деньгам.
Однако ж, вытянув из благородной дамы все до последней монеты, повеса испарился, оставив Амелию разоренной. Но еще больший удар он нанес, женившись на подруге ее детства. Комкая в кружевных перчатках газету с изображением счастливых новобрачных, графиня Дрессен в сердцах сорвала портретную камею, которую повеса ей подарил перед несостоявшейся помолвкой, и кинулась в реку.
Со временем история обросла жуткими деталями и превратилась в легенду. А замок обветшал до прогнившей крыши.
Три морские свинки сбились в один клубок и, как завороженные, смотрели на камею. Они уже ее любили, хотя минуту назад беззаботно свистели.
Ксанка приподняла красиво очерченную бровь. Она знала правила сделок и над вопросом Даала задумалась на некоторое мгновение. Сказать много значило потерять возможность выкупа в будущем, никогда не знаешь, сколько принесет вылазка в другие миры: несметные богатства или порванную одежду и запах жженого - запах опасности и риска. Малая же сумма вряд ли бы обеспечила хорошую экипировку.
- Может быть, золотой? И месяц срока. - Ксанка оперлась на стол, смотря прямо в глаза демону.
Казалось, их взгляды: красное золото - его, и ее черный эбонит сошлись навечно.
"Как долго..." - Прошептал тихий шелестящий голос невидимой женщины.
Гарпия обернулась, ожидая увидеть вернувшуюся Даринаю. И в самом деле, кто это мог быть, если не помощница ростовщика?

Отредактировано Ксанка Шерри (2018-04-07 21:59:40)

Даринаи не было, как и любой другой представительницы прекрасного пола, которой могла бы принадлежать тихая фраза. Лавку все так же окутывал полумрак. Не изменились даже тени.
- Что, прости? - Ксанка не сразу поняла, о чем говорит Даал.
Странное томящее чувство вернулось вместе с тревогой. Женщине еще не приходилось слышать голоса, и слуховая галлюцинация слишком точно подмечала мысль-шутку, что она сходит с ума. Когда Ксанка повернулась обратно к демону, то увидела, что Даал дергает себя за рога.
"Похоже, что я не одинока."
Ей бы торговаться за серебро, ведь каждые пять монет - это моток веревки, походные сумки и вкусные питательные хомяки, но вместе этого гарпия задала вопрос:
- Ты тоже это слышал? Голос, как будто кто-то нашептывает на ухо?
От всей души Ксанка надеялась на слово "нет". Рядом через стол находился все тот же Даал, уже готовый буднично переписать камею в гроссбух и поставить на счетчик... Ничего не изменилось, разве не так?
Одна из свинок совсем осмелела, чтобы протянуть лапку к камее сквозь прутья решетки. Ксанка заметила, как старательно она пытается коснуться лунного камня с черным профилем, протискиваясь к цели миллиметр за миллиметром, натягивая пушистую шкуру на морде так, что глаза вылезали из орбит.
"Она моя!" - Гарпия хлопнула по этой лапе с розовыми пальцами и коготками.
"Моя!"

Отредактировано Ксанка Шерри (2018-04-08 06:37:37)

Тихо звякнул дверной колокольчик
- А, вот, и я! - Дариная быстро впорхнула в привычный полумрак конторы и с явным удовольствием скинула с головы капюшон, а затем и плащ на руки сидевшего охранника. - Драст, повесь пожалуйста.
Она поправила свободной рукой немного растрепавшуюся под тканью капюшона прическу, пытаясь укротить выбившиеся локоны и заставить их снова лечь под многочисленные заколки, украшенные недорогими, но красивыми самоцветами. В результате этого нехитрого действа, придавшего ее волосам вид легкого художественного беспорядка, девушка стала выглядеть еще милее и очаровательнее. С гордо поднятой головой она прошла вперед и поставила корзинку, из которой торчали горлышки бутылок и доносился пряный колбасный запах, на стол.
- Тут зелень, закуска, напитки, конфетки. Горячие блюда и мороженое обещали принести через четверть часа, - доложила вампирша в воцарившейся тишине бодрым голосом. Внезапно у нее возникло ощущение, что она своим приходом помешала чему-то важному.
- А что это вы все тут какие-то странные? Заговор готовите что ли? - Дариная обвела присутствующих непонимающим взглядом и тут впервые обратила внимание на камею.
- Ой, какая ж прелесть! - не удержалась она от восторженного возгласа. - Твоя, Ксанка? На продажу или под залог?
Она уже протянула руку, чтобы придвинуть украшение к себе поближе и получше рассмотреть, но вовремя спохватилась - вспомнила про неписанные правила конторы не лапать без надобности неизвестный товар голыми руками, по опыту зная, что последствия такой неосторожности могут обойтись дороже себе и конторе.
Но похоже даже без этой предосторожности она уже успела влюбиться в украшение.
- Я ее уже хочу! - проворковала она, с невинным видом хлопая глазами, даже не думая о том, что таким поведением босс явно будет недоволен, ведь вольно или невольно она набивала товару цену.

Ксанка держала руку на самом дорогом в мире сокровище. Она чувствовала пульсацию, исходящую от камеи, и обжигающее тепло, становившееся с каждой секундой все горячей.
Но гарпия не ощущала, как ритм камня, незаметный для окружающих, подстраивается под ее сердцебиение и дыхание. Жадная ревнивая алчность в глазах погасли. На лице Ксанки отразилась вековая печаль. Но вовсе не из-за того, что ее прогоняли из лавки к чертовой бабушке.
Держа камею между когтями указательного и большого пальца, женщина наклонилась над столешницей к ростовщику.
- Ты всегда так решаешь проблемы? Уходи, пошла прочь... И тебе все равно, что я люблю тебя! Подлый! Подлый лжец! Почему она? - Ксанка взмахнула свободной рукой в направлении ушедшей Даринаи, едва ли осознавая личность вампирши... скорее видя в ней другую.
- Я отдала тебе все! Ты хотел денег. Получил все, что у меня было. Хотел земли. Я переписала на тебя имение за Ландышевой долиной. И после всего этого ты уходишь. Мерза-вец. Почему ты женился на ней, Витольдио? Как ты мог!
Последние слова Ксанка... или графиня Амелия? прошипела прямо в прекрасные рыжие усы человека, которого она видела своим супругом, и который так бессовестно ее обманул.
- Хорошо. Я уйду. Но и тебе с ней счастья не будет. Так и знай. - Не своим голосом сказала Ксанка, резко разворачиваясь к морским свинкам.
Для чего ей эти грызуны? Их не подают на тарелке с золотой каймой, а на шерсть у Амелии высокородная аллергия голубых кровей.
Схватив клетку, она слишком сильно взболтнула ее. Свинки запрыгали, как мячики. Одна из них, та которая желала дотянуться до камеи, вдруг тяпнула Ксанку за палец.
- Ах! - Получив подлый укус до крови, от неожиданности гарпия выпустила из рук клетку. Упав на пол, она открылась, и свинки бросились врассыпную по "Меняем все". Камея с гордым профилем выскользнула из когтей...
"Где она?! Кто? Ты... Я..."

Амелия едва сдержала крик, когда камея упала на пол. Тонкая сеть трещин пробежала по искусному профилю, совсем еще невидимая, но причинившая ей боль.
Она попала в ловушку сильных рук Витольдио. Послушно подняла голову с тревожно блестящими глазами, нахмурилась его глупым словам. Коварный! Изменщик все отрицал, не смотря на то, что жил в имении, раньше принадлежавшем графине, за Ландышевой долиной со своей женой. Сейчас они стояли в гостиной с дорогой мебелью, обитой бархатом, Амелия помнила историю каждой вещи, каждого предмета, который выбирала сама, мечтая окружить себя гармонией и счастьем.
Ее рука уперлась в его твердую обнаженную грудь.
- Ты снова смеешься надо мной! - Амелия закрыла глаза и отвернулась, чтобы не смотреть на притягательные усы, на улыбку с идеально ровными зубами.
Женщина пыталась отстраниться. Огонь страсти жег даже сквозь плотную ткань платья с глубоким вырезом по моде давно прошедших лет.
- Забудь меня, Витольдио! Что скажет твоя жена, если войдет в комнату? Хотя нет... - Амелия запустила руку в волосы рыжего повесы. - Пусть видит, какой ты гадкий и эгоистичный. Посмотрит на твою настоящую натуру.
Ее губы почти коснулись его рта. Амелия могла попробовать дыхание своего жениха, насладиться им вновь, как когда-то.
- Я утонула в реке. Мое тело плавало в воде почти неделю, и мне было хорошо. Так спокойно. Без тебя. Но потом меня выловил какой-то рыбак. Я забрала его через три месяца. Он не ел, не пил, часами смотрел на меня и слушал. Но хотела-то я тебя, моя любовь. Мой Витольдио. - от губ Амелии пахнуло речной тиной.
Она заставила мужчину склониться ниже. Но вдруг с ее вздохом вырвался несмелый язычок пламени, но не обжигал, но...
- Разбей камею, Даал... - Прошептала Ксанка. - Прошу тебя.

Шепот собственного голоса оказался для Ксанки неузнаваемым. Она с трудом вырвалась из плена бархатной гостиной и заставила себя видеть в лощеном лице Витольдио Даала. Как будто что-то забирало ее разум, заслоняло воспоминания, взамен подсовывая чужие. Ксанка меркла, зато вперед выходила другая женщина. Пахнущая застоялой тиной, с мелкими рачками и дряблыми лентами пиявок в высокой напудренной прическе, размякшей от долгого пребывания в воде. Черное сердце трепетало в обтянутой лифом груди с четким рисунком раздувшихся вен...
- Витольдио. - Выдохнула Амелия, потянувшись синюшными губами к только что запечатлевшему поцелуй любимому. Она выпьет его без остатка! Как рыбака. Как еще нескольких Витольдио после него, пока не найдет своего единственного, кто останется с графиней навечно.
Вечность...
- Ты... Ты что себе позволяешь!? - Карие глаза Ксанки вспыхнули гневом.
Гарпия влепила Даалу звонкую пощечину. Ух, она была зла. В восторге от властной силы демона... И рассержена на него. Ксанка оттолкнула ростовщика, разомкнув его собственнические объятия.
Куда-то исчезли пуфики и диван. Искательница сокровищ вновь вернулась в "Меняем все". Кошмарное платье утопленницы сменилось привычным плащом и рубашкой с мелкой рюшью по краям, стало легче дышать без корсета. Но самое главное - пропал Витольдио. Эти ужасные усы... как они щекотали губы в обманчивом восприятии завладевшей телом гарпии Амелии, рот покалывало до сих пор.
И боль вернулась в укушенный свинкой палец.
- Даал, повторяю. Уничтожь камею. Я готова сама тебе заплатить, чтобы ты избавил меня от Амелии раз и навсегда.
Надо было знать характер хозяина конторы. Скорее удушится, чем расстанется к дорогой вещичкой. Но Ксанка все еще чувствовала привкус тины. И ей очень не хотелось, чтобы Амелия, призрак она, или всего лишь печать воспоминания в лунном камне с черным барельефом, покидала пределы лавки, чтобы найти следующего Витольдио.

Барельеф искусной работы сгорел в огне. За мгновение до того, как пламя поглотило профиль женщины из черного камня и повалил дым, Ксанка услышала крик Амалии. Он был полон боли, отчаяния и неимоверной злости отвергнутой влюбленной. Но в сердце гарпии крик отклика не нашел. Ксанка слишком хорошо помнила, как эта сука забралась к ней под кожу, мечтая лишь о любви и смерти, причем о втором гораздо сильней. Почему-то графиня решила, что чужие страдания искупят ее вздохи по Витольдио...
Тень Амалии больше не давила на гарпию. Утратив камею, Ксанка смогла вздохнуть с облегчением.
Она подобрала клетку с пола и стала возвращать в нее морских свинок. Грызуны тоже освободились от влияния проклятого украшения и больше не напоминали одержимые меховые шарики.
- Спасибо. Я даже не могла представить, что настолько зачарована камеей. Казалось, что все слухи - сплошная неправда и глупая выдумка. - Сказала Ксанка ростовщику.
Схватив за шкирку последнюю свинку, она вгляделась в блестящие бусины глаз, в которых не читалось ни единой мысли. Именно этот цепной зверь, с белой лапой, укусил ее за палец.
- Тебя я съем первой. - Шепотом пообещала гарпия и захлопнула дверцу клетки, просунув внутрь последний мохнатый попец.
- Но объясни мне, дорогой Даал. Как я могла придти к тебе за деньгами и еще оказаться должна? - Длинные ресницы прикрыли темные глаза, и губы едва заметно изогнулись в горькой улыбке. Они помнили вкус поцелуя наглого, эгоистичного, жадного ... такого восхитительно сильного демона.
- Восемьдесят серебром и срок три недели. Верно? - Ксанка назвала озвученную им самим цену.
На полу остался лежать лунный камень. И лишь выщерблены и зазубрены на его поверхности в тех местах, где крепился барельеф, напомнил об Амелии и ее губительной красоте. Подымать камень Ксанка не стала.

Ксанка не жаловалась, не причитала и уж тем более не умоляла демона снизить цену или даже простить долг в счет будущих отношений. Деловых. Сердце Даала - все равно, что тот самый лунный камень, разве что звенит золотом - тонко и жадно.
Она покачала головой с полуулыбкой.
- Разве я похожа на падшую женщину, которой платят за поцелуи?
Гарпия ею не была, как и Амелия, наконец-то упокоившаяся с миром. Графиня жаждала любви, Ксанка тосковала по надежному плечу, с которым огонь, вода и медные трубы... Впрочем, все это уже не важно.
- Дарю его тебе вместе с камнем. Он почти идеален, получатся хорошие бусы или серьги. - Подойдя к ростовщику, она мягко забрала у него перо, не касаясь его жаркой ладони. Обмакнула в чернила и, склонившись, сама заполнила пустую строчку.
- Восемьдесят. Постараюсь вернуть раньше. - Ксанка вернула Даалу перо. - Не провожай, я найду выход.
За дверью лавки было все так же жарко и солнечно. Она подставила солнцу лицо, не боясь сгореть. Гарпиям не страшен огонь, они никогда не получают ожогов. Летнее тепло помогло окончательно разогнать морок смертельных объятий графини.
Скоро вновь отправляться в поход. А снаряжения как не было, так и нет. У Ксанки не осталось сбережений, но у нее были перья... За перья гарпии торговцы компонентами снадобий и амулетов давали неплохую цену. Или она может срезать гриву. Не беда, за несколько лунных циклов отрастет.
Свинки пели, жизнь продолжалась.